Брак и семья

Семья и брак

Различные трактовки понятия семьи

В основе семьи лежат брачные отношения, в которых находят проявление как естественная, так и социальная природа человека, как материальная (общественное бытие), так и духовная (общественное сознание) сфера социальной жизни. Общество заинтересовано в устойчивости брачных отношений, поэтому оно осуществляет внешний социальный контроль за оптимальным функционированием брака с помощью системы общественного мнения, средств социального воздействия на индивида, процесса воспитания (Трапезникова Т.М., 1987).

Современные социологи определяют брак как «исторически изменяющуюся социальную форму отношений между мужем и женой, посредством которой общество упорядочивает и санкционирует их половую жизнь и усматривает их супружеские и родительские права и обязанности» (Харчев А.Г., 1979, с. 66).

Выделение супружества как структурной единицы произошло в историческом аспекте сравнительно недавно в результате серьезных социально-экономических преобразований современного общества, сформировавших условия для равноправного (социального, юридического, нравственного) мужчины и женщины. Супружество – это личностное взаимодействие мужа и жены, регулируемое моральными принципами и поддерживаемое присущими ему ценностями. (Голод С.И., 1984).

В данном определении подчеркиваются: неинституциональный характер связи, свойственный супружеству; равноправие и симметричность нравственных обязанностей и привилегий обоих супругов.

Семья представляет собой более сложную систему отношений, она объединяет не только супругов, но и их детей, а также других родственников или просто близких супругам и необходимых им людей (Харчев А.Г., 1979, с. 66).

По определению А.И. Антонова, семья – это основанная на единой общесемейной деятельности общность людей, связанных узами супружества-родительства-родства, и тем самым осуществляющая воспроизводство населения и преемственность семейных поколений, а также социализацию детей и поддержание существования членов семьи. Антонов считает, что лишь наличие такого триединого отношения позволяет говорить о конструировании семьи как таковой в ее строгой форме. Факт одного или двух из названных отношений характеризует фрагментарность семейных групп, бывших прежде собственно семьями (по причине взросления и отделения детей, распада семьи из-за болезни, смерти ее членов, из-за развода и других видов семейной дезорганизации), либо не ставших еще семьями (например, семьи молодоженов, характеризующихся только супружеством, но не родительством и кровным родством).

Для всех этих фрагментарных, «осколочных» форм семьи лучше подходит термин «семейная группа», под которой понимается группа людей, ведущих совместное домохозяйство и объединяемых только родством или супружеством (Антонова. И., Медков В. М., 1996).

психология семьи и семейных отношений

Современные исследования семейно-брачных отношений

В настоящее время проблемам супружества – родительства – родства уделяют больше внимания не только в теории, но и на практике. В работах Ю.И. Алешиной, В.Н. Дружинина, С.В. Ковалева, А.С. Спиваковской, Э.Г. Эйдемиллера и других ученых подчеркивается, что семья прямо или косвенно отражает все изменения, происходящие в обществе, хотя и обладает относительной самостоятельностью, устойчивостью. Несмотря на все изменения, потрясения, семья как социальный институт устояла. В последние годы ее связи с обществом ослабли, что отрицательно повлияло как на семью, так и на общество в целом, которое уже испытывает потребность в восстановлении прежних ценностей, изучении новых тенденций и процессов, а также в организации практической подготовки молодежи к семейной жизни.

Психология семейных отношений развивается в связи с задачами профилактики нервных и психических заболеваний, а также проблемами семейного воспитания. Вопросы, рассматриваемые семейной психологией, разнообразны: это проблемы супружеских, родительско-детских отношений, взаимоотношений со старшими поколениями в семье, направления развития, диагностика, семейное консультирование, коррекция отношений.

Семья является объектом исследования многих наук – социологии, экономики, права, этнографии, психологии, демографии, педагогики и др. Каждая из них в соответствии со своим предметом изучает специфические стороны функционирования и развития семьи. Экономика – потребительские аспекты семьи и участие ее в производстве материальных благ и услуг. Этнография – особенности уклада жизни и быта семей с различными этническими характеристиками. Демография – роль семьи в процессе воспроизводства населения. Педагогика – ее воспитательные возможности.

Интеграция этих направлений изучения семьи позволяет получить целостное представление о семье как о социальном явлении, сочетающем в себе черты социального института и малой группы.

Психология семейных отношений концентрирует внимание на исследовании закономерностей межличностных отношений в семье, внутрисемейных отношений (их устойчивости, стабильности) с позиций влияния на развитие личности. Знания закономерностей позволяют проводить практическую работу с семьями, диагностировать и помогать перестраивать семейные взаимоотношения. Основные параметры межличностных отношений – статусно-ролевые различия, психологическая дистанция, валентность отношений, динамика, устойчивость.

Семья как социальный институт имеет свои тенденции развития. В наши дни отказ от традиционного требования к семье в его однозначной последовательности: брачность, сексуальность, прокреация (рождение, появление на свет) – уже не считается нарушением социокультурных норм (рождение ребенка вне брака, сексуальные отношения до брака, самоценность интимных отношений мужа и жены и т.д.).

Многие современные женщины не воспринимают материнство как исключительно брачный атрибут. Одна треть семей считает рождение ребенка помехой супружеству, причем женщины в большей степени, чем мужчины (соответственно – 36 и 29 %). Появилась социокультурная нормативная система – прокреативная этика: в брак вступать предпочтительно, но необязательно; иметь детей желательно, но отсутствие их не аномалия; сексуальная жизнь вне брака не смертный грех.

Новым направлением в развитии психологии семейных отношений является разработка ее методологических основ, опора на которые позволяет избежать фрагментарности, случайности, интуитивности. Согласно основному методологическому принципу системности, семейные отношения представляют собой структурированную целостность, элементы которой взаимосвязаны, взаимообусловлены. Это супружеские, родительско-детские, детско-родительские, детско-детские, прародительско-родительские, прародительско-детские отношения.

Важный методологический принцип – синергетинеский – позволяет рассматривать динамику семейных отношений с позиций нелинейности, неравновесности, с учетом кризисных периодов.

В настоящее время активно разрабатывается семейная психотерапия, опирающаяся на системный, научный подход, интегрирующая накопленный опыт, выявляющая общие закономерности терапии семей с нарушениями взаимоотношений.

Национальные особенности семейных отношений

До середины XIX в. семья рассматривалась как исходная микромодель общества, социальные отношения выводились из семейных, само общество трактовалось исследователями как разросшаяся вширь семья, причем как патриархальная семья с соответствующими атрибутами: авторитарностью, собственностью, субординацией и т.п.

В этнографии накоплен обширный материал, отражающий национальные особенности отношений в семье. Так, в Древней Греции доминировала моногамия. Семьи были многочисленными. Действовало табу инцеста. Отец был господином своей жены, детей, сожительниц. Мужчины пользовались большими правами. Женщины за измену подвергались суровой каре, однако спартанец мог отдать свою жену любому гостю, который его просил об этом. Дети других мужчин оставались в семье, если это были здоровые мальчики.

В Древнем Риме приветствовалась моногамия, но внебрачные связи были широко распространены. Согласно законам римского права, брак существовал исключительно для деторождения. Большое значение придавалось свадебной церемонии, чрезвычайно дорогой, расписанной до мелочей. Авторитет отца был исключительным, дети подчинялись только ему. Женщина считалась частью имущества мужа.

Наука располагает обширной информацией о влиянии христианства на институт семьи во многих странах мира. Церковная доктрина освящала моногамию, сексуальную чистоту, целомудрие, предавала анафеме многоженство и многомужество. Однако на практике духовенство далеко не всегда следовало церковным канонам. Церковь превозносила девственность, воздержание при вдовстве, добродетельное супружество. Браки христиан с иноверцами считались греховными. Либеральное отношение к ним было лишь в период раннего христианства, поскольку считалось, что с помощью брака христианин может обратить в истинную веру еще одного заблудшего.

На раннем этапе христианства супружество считалось частным делом. В дальнейшем закрепилась норма вступления в брак с согласия священника. Даже вдова не могла снова выйти замуж без его благословения.

Церковь диктовала и правила сексуальных отношений. В 398 г. Карфанесским собором было принято решение, по которому девушка должна была хранить девственность три дня и три ночи после свадьбы. И только впоследствии было разрешено вступать в половые сношения в брачную ночь, но только при условии уплаты церковного сбора.

Формально христианство признавало духовное равенство женщины и мужчины. Однако в действительности положение женщин было приниженным. Лишь некоторые категории женщин – вдовы, девственницы, служащие в монастырях и больницах – имели авторитет в обществе, находились на привилегированном положении.

Семья в России

В России семейные отношения стали объектом изучения лишь в середине XIX в.

Источниками исследования служили древнерусские летописи и литературные произведения. Историки Д.Н. Дубакин, М.М. Ковалевский и другие дали глубокий анализ семейно-брачных отношений в Древней Руси. Особое внимание уделялось изучению семейного кодекса «Домостроя» – литературного памятника XVI в., изданного в 1849 г.

В 20-50-е гг. XX столетия в исследованиях отражались тенденции развития современных семейных отношений. Так, П.А. Сорокин проанализировал кризисные явления в советской семье: ослабление супружеских, родительско-детских и родственных связей. Родственные чувства стали менее прочной связью, чем партийное товарищество. В этот же период появились работы, посвященные «женскому вопросу». В статьях А.М. Коллонтай, например, провозглашалась свобода женщины от мужа, родителей, от материнства. Психология и социология семьи были объявлены буржуазными лженауками, несовместимыми с марксизмом.

С середины 50-х гг. психология семьи начала возрождаться, появились теории, объясняющие функционирование семьи как системы, мотивы вступления в брак, раскрывающие особенности супружеских и родительско-детских отношений, причины семейных конфликтов и разводов; стала активно развиваться семейная психотерапия (Ю.А.Алешина, А.С. Спиваковская, Э.Г. Эйдемиллер и др.).

Анализ источников позволяет проследить динамику развития семейных отношений «от Руси до России». На каждом этапе развития общества преобладала определенная нормативная модель семьи, включающая членов семьи с определенным статусом, правами и обязанностями, нормативным поведением.

Нормативная дохристианская модель семьи включала родителей и детей. Отношения между матерью и отцом либо были конфликтными, либо строились по принципу «доминирования–подчинения». Дети находились в подчинении у родителей. Был характерен конфликт поколений, противостояние родителей и детей. Распределение ролей в семье предполагало ответственность мужчины за внешнее, природное, социальное окружение, женщина же была больше включена во внутреннее пространство семьи, в дом. Статус женатого человека был выше, чем статус одинокого. Женщина обладала свободой как до брака, так и в браке, власть мужчин – мужа, отца – была ограничена. Женщина имела право на развод и могла вернуться в семью родителей. Неограниченной властью в семье пользовалась «большуха» – жена отца или старшего сына, как правило, наиболее трудоспособная и опытная женщина. Ей обязаны были подчиняться все – и женщины, и младшие мужчины в семье.

С возникновением христианской модели семьи (XII–XIV вв.) изменились отношения между домочадцами. Мужчина стал безраздельно властвовать над ними, все были обязаны ему подчиняться, он нес ответственность за семью. Взаимоотношения супругов в христианском браке предполагали четкое осознание каждым членом семьи своего места. Муж как глава семьи был обязан нести груз ответственности, жена смиренно занимала второе место. Ей предписывалось заниматься рукоделием, домашней работой, а также воспитанием и обучением детей. Мать и дитя были несколько обособлены, предоставлены самим себе, но вместе с тем ощущали незримую и грозную власть отца. «Воспитывай дитя в запретах», «любя сына, увеличивай ему раны» – написано в «Домострое». Главные обязанности детей – абсолютное послушание, любовь к родителям, забота о них в старости.

В сфере межличностных отношений супругов доминировали родительские роли над ролями эротическими, последние не совсем отрицались, но признавались малозначительными. Жена должна была мужу «уноровить», т.е. действовать в соответствии с его желаниями.

К семейным удовольствиям, по «Домострою», относятся: уют в доме, вкусная пища, почет и уважение со стороны соседей; осуждаются блуд, сквернословие, гнев. Осуждение людей значимых, уважаемых считалось страшным наказанием для семьи. Зависимость от людского мнения – основная черта национального характера семейных отношений на Руси. Социальному окружению нужно было демонстрировать семейное благополучие и строжайше запрещалось разглашать семейные тайны, т.е. существовало два мира – для себя и для людей.

У русских, как и у всех восточных славян, долгое время преобладала большая семья, объединявшая родственников по прямой и боковой линиям. Такие семьи включали деда, сыновей, внуков и правнуков. Несколько брачных пар совместно владели имуществом и вели хозяйство. Руководил семьей наиболее опытный, зрелый, трудоспособный мужчина, имевший власть над всеми членами семьи. У него, как правило, была советница – старшая женщина, которая вела хозяйство, но не имела такой власти в семье, как в XII–XIV вв. Положение остальных женщин было и вовсе незавидным – они были практически бесправны, не наследовали никакого имущества в случае смерти супруга.

К XVIII в. в России нормативной стала индивидуальная семья из двух-трех поколений родственников по прямой линии.

На рубеже XIX–XX вв. исследователями был зафиксирован кризис семьи, сопровождаемый глубокими внутренними противоречиями. Авторитарная власть мужчины была потеряна. Семья утратила функции домашнего производства. Нормативной моделью стала нуклеарная семья, состоящая из супругов и детей.

В восточных и южных национальных окраинах дореволюционной России семейная жизнь строилась в соответствии с патриархальными традициями, сохранялось многоженство, неограниченная власть отца над детьми. У некоторых народов существовал обычай брать калым – выкуп за невесту. Нередко родители заключали сделку еще в младенчестве невесты и жениха или даже до их рождения. Наряду с этим практиковалось похищение невест. Похитив или купив жену, муж становился ее полноправным владельцем. Участь жены была особенно тяжкой, если она попадала в семью, где у мужа уже имелось несколько жен. В мусульманских семьях среди жен существовала определенная иерархия, порождающая соперничество и ревность. У восточных народов развод был привилегией мужчины, осуществлялся он очень легко: муж просто выгонял жену.

У многих народностей Сибири, Севера и Дальнего Востока в течение длительного времени сохранялись пережитки родового строя и полигамии. Люди находились под сильным влиянием шаманов.

Структура семьи

Существует множество различных вариантов состава, или структуры, семьи:

«нуклеарная семья» состоит из мужа, жены и их детей;

«пополненная семья» – увеличенный по своему составу союз: супружеская пара и их дети, плюс родители других поколений, например бабушки, дедушки, дяди, тети, живущие все вместе или в тесной близости друг от друга и составляющие структуру семьи;

«смешанная семья» является «перестроенной» семьей, образовавшейся вследствие брака разведенных людей. Смешанная семья включает неродных родителей и неродных детей, так как дети от предыдущего брака вливаются в новую единицу семьи;

«семья родителя-одиночки» является хозяйством, которое ведется одним родителем (матерью или отцом) из-за развода, ухода или смерти супруга либо потому, что брак никогда и не был заключен (Леви Д., 1993).

А.И. Антонов и В.М. Медков выделяют по составу:

нуклеарные семьи, которые в настоящее время наиболее распространены и состоят из родителей и их детей, то есть из двух поколений. В нуклеарной семье имеется не более трех нуклеарных позиций (отец-муж, мать-жена, сын-брат или дочь-сестра);

расширенные семьи представляют собой семью, объединяющую две или более нуклеарных семей с общим домохозяйством и состоящую из трех или более поколений – прародителей, родителей и детей (внуков).

Авторы указывают, что, когда надо подчеркнуть наличие в нуклеарной семье, основанной на полигамном браке, двух и более жен-матерей (полигиния), или мужей-отцов (полиандрия), тогда говорят о составной, или сложной нуклеарной, семье.

В повторных семьях (основанных на повторном, не первом браке) вместе с супругами могут находиться дети отданного брака и дети кого-либо из супругов, приведенные им в новую семью (Антонов А.И., Медков В.М.)

А.Е. Личко (Личко А.Е., 1979) разработал следующую классификацию семей:

Структурный состав:

полная семья (есть мать и отец);

неполная семья (есть только мать или отец);

искаженная или деформированная семья (наличие отчима вместо отца или мачехи вместо матери).

Функциональные особенности:

гармоничная семья;

дисгармоничная семья.

Существуют различные классификации типов распределения ролей в семье. Так, по И.В. Гребенникову, существует три типа распределения семейных ролей:

централистический (или авторитарный, с оттенками патриархальности), когда во главе стоит один из супругов, нередко жена, которому принадлежит верховная власть в решении основных вопросов семейной жизни;

автономный – муж и жена распределяют роли и не вмешиваются в сферу влияния другого;

демократический – управление семьей лежит на плечах обоих супругов примерно в равной мере.

Типы семейных структур по критерию власти (Антонов А.И., Медков В.М., 1996) разделяют на:

партриархальные семьи, где главой семейного государства является отец,

матриархальные, где наивысшим авторитетом и влиянием пользуется мать, и

эгалитарные семьи, в которых нет четко выраженных семейных глав и где преобладает ситуативное распределение власти между отцом и матерью.

Развитие науки о семье и исторические изменения семьи и брака

Семье и браку посвящено множество исследований с древности до наших дней. Еще античные мыслители Платон и Аристотель обосновывали свои взгляды на супружество и семью, критиковали тип семьи своего времени и выдвигали проекты ее преобразования.

Наука располагает обширной и достоверной информацией о характере семейных отношений в истории развития общества. Изменение семьи эволюционировало от промискуитета (беспорядочных половых связей), группового супружества, матриархата и патриархата до моногамии. Семья переходила от низшей формы к высшей по мере того, как общество поднималось по ступеням развития.

Опираясь на этнографические исследования, в истории человечества можно выделить три эпохи: дикость, варварство и цивилизацию. Каждая из них имела свои общественные институты, доминирующие формы отношений между мужчиной и женщиной, свою семью.

Большой вклад в изучение динамики семейных отношений в истории развития общества внесли швейцарский историк И.Я. Бахофен, написавший книгу «Материнское право» (1861), и шотландский юрист Дж. Ф. Мак-Леннан, автор исследования «Первобытный брак» (1865).

Для ранних ступеней общественного развития была характерна беспорядочность половых отношений. С появлением родов возник групповой брак, который регулировал эти отношения. Группы мужчин и женщин жили рядом и состояли в «коммунальном браке» – каждый мужчина считал себя мужем всех женщин. Постепенно формировалась групповая семья, в которой женщина занимала особое положение. Через гетеризм (гинекократию) – отношения, основанные на высоком положении женщин в обществе, – прошли все народы в направлении к индивидуальному браку и семье. Дети находились в женской группе и только повзрослев переходили в группу к мужчинам. Первоначально доминировала эндогамия – свободные связи внутри рода, затем, в результате возникновения социальных «табу», экзогамия (от греч. «екзо» – вне и «гамос» – брак) – запрет браков внутри «своих» родов и необходимость вступать в него с членами других общностей. Род состоял из половин, возникающих в ходе соединения двух линейных экзогамных племен, или фратрий (дуально-родовая организация), в каждой из которых мужчины и женщины не могли вступать в брак друг с другом, а находили себе пару среди мужчин и женщин другой половины рода. Табу инцеста (запрета на кровосмешение) исследовал Э. Вестермарк. Он доказал, что эта мощная социальная норма укрепляла семью. Появилась кровнородственная семья: брачные группы были разделены по поколениям, половая связь между родителями и детьми была исключена.

Позднее сложилась пуналуальная семья – групповой брак, охватывавший братьев с их женами или группу сестер с их мужьями. В такой семье исключалась половая связь между сестрами и братьями. Родство определялось по материнской линии, отцовство было неизвестно. Такие семьи наблюдал Л. Морган в индейских племенах Северной Америки.

Затем сформировался полигамный брак: многоженство, многомужество. Дикари убивали новорожденных девочек, из-за чего в каждом племени был избыток мужчин, а женщины имели несколько мужей. В этой ситуации, когда родство по отцовской линии определить было невозможно, сложилось материнское право (право на детей оставалось за матерью).

Многоженство возникло из-за значительных потерь мужчин во время войн. Мужчин было мало, и они имели нескольких жен.

Ведущая роль в семье перешла от женщины (матриархат) к мужчине (патриархат). По своей сути патриархат был связан с наследственным правом, т.е. с властью отца, а не мужа. Задача женщины сводилась к рождению детей, наследников отца. От нее требовалось соблюдение супружеской верности, поскольку материнство всегда очевидно, а отцовство – нет.

В кодексе вавилонского царя Хаммурапи за несколько тысячелетий до нашей эры была провозглашена моногамия, но вместе с тем закреплено неравенство мужчин и женщин. Господином в моногамной семье стал мужчина-отец, заинтересованный в том, чтобы удержать собственность в руках кровных наследников. Состав семьи значительно ограничивался, от женщины требовалась строжайшая супружеская верность, а прелюбодеяние жестоко каралось. Мужчинам, однако, разрешалось брать наложниц. Подобные законы издавались в древние и средние века во всех странах.

Многие ученые-этнографы отмечали, что всегда как антитеза моногамии существовала проституция. В некоторых обществах была распространена так называемая религиозная проституция: вождь племени, священник или иной представитель власти имел право провести с невестой первую брачную ночь. Господствовало убеждение, что священник, пользуясь правом первой ночи, освящал супружество. Великой честью для молодоженов считалось, если правом первой ночи пользовался сам король.

В исследованиях, посвященных проблемам семьи, прослеживаются основные этапы ее эволюции: почти у всех народов счет родства по матери предшествовал счету родства по отцу; на первичной ступени половых отношений наряду с временными (краткими и случайными) моногамическими связями господствовала широкая свобода брачных сношений; постепенно свобода половой жизни ограничивалась, уменьшалось число лиц, имеющих брачное право на ту или иную женщину (или мужчину); динамика брачных отношений в истории развития общества заключалась в переходе от группового брака к индивидуальному.

Взаимоотношения родителей и детей также трансформировались на протяжении истории. Различают шесть стилей отношений к детям.

Инфантицидный – детоубийство, насилие (с древности до IV в. н.э.).

Бросающий – ребенка отдают кормилице, в чужую семью, в монастырь и пр. (IV–XVII вв.).

Амбивалентный – дети не считаются полноправными членами семьи, им отказывают в самостоятельности, индивидуальности, «лепят» по «образу и подобию», в случае сопротивления жестоко наказывают (XIV–XVII вв.).

Навязчивый – ребенок становится ближе родителям, его поведение строго регламентируется, внутренний мир контролируется (XVIII в.).

Социализирующий – усилия родителей направлены на подготовку детей к самостоятельной жизни, формирование характера; ребенок для них – объект воспитания и обучения (XIX – начало XX в.).

Помогающий – родители стремятся обеспечить индивидуальное развитие ребенка с учетом его склонностей и способностей, наладить эмоциональный контакт (середина XX в. – настоящее время).

В XIX в. появляются эмпирические исследования эмоциональной сферы семьи, влечений и потребностей ее членов (прежде всего работы Фредерика Ле Пле). Семья изучается как малая группа с присущими ей жизненным циклом, историей возникновения, функционирования и распада. Предметом исследования становятся чувства, страсти, умственная и нравственная жизнь. В исторической динамике развития семейных отношений Ле Пле констатировал направление от патриархального типа семьи к нестабильному, с разрозненным существованием родителей и детей, с ослаблением отцовского авторитета, влекущим дезорганизацию общества.

Далее исследования взаимоотношений в семье концентрируются на изучении взаимодействия, коммуникации, межличностного согласия, близости членов семьи в различных социальных и семейных ситуациях, на организации семейной жизни и факторах устойчивости семьи как группы (работы Ж.Пиаже, З.Фрейда и их последователей).

Развитие общества детерминировало изменение системы ценностей и социальных норм брака и семьи, поддерживающих расширенную семью, социокультурные нормы высокой рождаемости были вытеснены социальными нормами низкой рождаемости.

Прародители (бабушки и дедушки) в системе семейных отношений

Взаимоотношения поколений можно рассматривать в различных аспектах: как исторически и культурно изменчивое явление; как психологическое наследование; как личные отношения прародителей (бабушек/дедушек) и их детей и внуков.

Исторический аспект взаимоотношений старшего и младшего поколений в обществе. В так называемых традиционных обществах образ человека старшего поколения был тесно связан с категорией жизненного опыта, его постепенного накопления и передачи молодым. Обычаи, традиции, преемственность, наследие – все эти механизмы общественного бытия предполагают уважение к предкам и высокий авторитет старших. Однако характер отношений между поколениями не остается неизменным. Особенно существенные перемены произошли во второй половине XX столетия.

Известный американский этнограф М. Мид предлагает различать три исторических типа культур: постфигуративные, кофигуративные и префигуративные. В постфигуративной культуре (традиционной, патриархальной) изменения происходят так медленно постепенно, что деды, держа в руках новорожденных внуков, представляют их будущее по образу собственного прошлого. Представитель старшего поколения в таком обществе – «законченный образец жизни, как она есть», прожитое им – схема будущего; для его детей. Взаимоотношения возрастных слоев четко регламентированы, каждый знает свое место.

Темпы развития современного общества стремительны. В мире, где предстоящее неизвестно, знания и опыт старших часто не могут найти применения, а иногда становятся даже вредными в силу совершенно изменившихся условий, обстоятельств, законов. Человек, скорее, вынужден учитывать мнения ученых, ориентироваться на взгляды и поведение современников; и дети, и взрослые учатся у сверстников и даже более того – взрослые учатся у своих детей. Авторитет старших уже не может служить главной , опорой для молодых.

События, необратимо изменившие отношение человека к миру природы и к человеку (компьютеризация, атомная энергетика, глобальная информатизация, открытия в области генетики вплоть до локирования живых существ, космические исследования и оружие массового уничтожения), привели к разрыву преемственности жизни, к конфликту между поколениями.

В XX в. в условиях увеличения средней продолжительности жизни сложилась новая историческая ситуация реального сосуществования взрослых детей и их пожилых и старых родителей в течение довольно длительного периода (примерно в полтора раза дольше, чем в XIX в.). Общество поставлено перед необходимостью выработать новые нормы отношений между людьми разных поколений. Признание авторитета и мудрости старших, уважение к их опыту должно дополняться осознанием ценности инноваций. Только встречное движение позволит прийти к содержательному диалогу поколений, к взаимопониманию.

Россиянин пожилого возраста, наш современник, весьма озабочен жизнью и судьбой детей и внуков, считает их проблемы собственными. Высказывания людей старшего поколения свидетельствуют о том, что они вовлечены в проблемы близких, часто соотносят цели и планы своей жизни с событиями более молодых («хочу помочь в уходе за внуками», «хочу накопить денег на обучение внука», «дожить до свадьбы внучки»).

И это может быть расценено как благоприятный факт. При анализе и характеристике собственной Я-концепции пожилого человека нередко можно встретить описания детей и внуков, рассказы об их жизни, акцентирование внимания на их успехах и достижениях. Такая ориентация сохраняет перспективу личностного развития, способствует осознанию ценности своего Я. Переориентация на внутрисемейные отношения является закономерным этапом психической жизни пожилого человека (И.Ф. Шахматов, 1996). Организация семейного быта, выбор формы повседневной занятости составляют на этом этапе основное содержание жизни. Процессы инкорпоризации, заключающиеся в замыкании на интересах узкого социального пространства (семьи), могут выступать одним из механизмов адаптации пожилого человека к современной ситуации (О.В. Краснова, 2000).

А что же семья, близкое социальное окружение? Предлагает ли оно своему старшему члену психологическую поддержку, обеспечивая жизненное пространство для самореализации, создавая новые смыслы жизни помимо профессиональной роли? Однозначного ответа нет. Многие пожилые люди вообще не могут сказать что-то определенное по поводу того, чего ждут от них в семье. Другие воспринимают ожидания своих семей, направленные на них, как хозяйственно-бытовую поддержку, как помощь по дому и практически не упоминают о востребованное своего жизненного опыта, своих личностных качеств.

Известно, что в современном урбанизированном обществе статус домашней работы низок, она часто воспринимается как нечто навязанное извне, и для современных пожилых людей такая самореализация оказывается недостаточной, не приносит удовлетворения. Вопрос о выборе способа жизни, самоопределения в пожилом возрасте, в том числе достойного места в семейной структуре, остается открытым.

Связь старших и младших поколений в обществе и семье как механизм психологического наследования. Карл Густав Юнг одним из первых обратился к идее понимания бессознательной сферы психики человека как жизненно необходимого источника мудрости, норм, ценностей, правил. Он рассматривал «коллективное бессознательное» в качестве одной из составляющих структуры человеческой личности. Этот глубокий слой личности представляет собой хранилище следов памяти наших исторических предков, причем, может быть, не только людей, но и еще более древних эволюционных предшественников. «Коллективное бессознательное» наследственно предопределено и одинаково для всего человечества, оно содержит архетипы – первичные модели восприятия и поведения. Существование подобных структур подтверждается, по мнению Юнга, поразительным сходством символов в живописных и литературных произведениях разных времен и народов, сказках, мифах, легендах. Психические образы «коллективного бессознательного» побуждают людей реагировать на отдельные события сходным образом; они зачастую отражаются в сновидениях.

Хотя идеи Юнга о существовании «коллективного бессознательного» и составляющих его архетипах не поддаются пока эмпирической проверке, интерес к ним со стороны современных психологов, философов, теологов не ослабевает.

В свою очередь швейцарский психолог А. Зонди говорит о «родовом бессознательном» как форме психической наследственности. Человек в жизни стремится реализовать притязания своих предков – родителей, дедов, прадедов. Особенно ярко их влияние обнаруживается, как считает автор, в важные моменты жизни, имеющие судьбоносный характер: когда человек совершает свой профессиональный выбор или ищет место работы, спутника жизни. Таким образом, решая важнейшие вопросы самоопределения, он не является совершенно «свободным», поскольку в своем лице представляет род, своих прародителей, делегировавших ему «поручения». Однако это не означает, что судьба человека жестко запрограммирована и остается лишь следовать неким инстинктивным побуждениям. Человек может преодолеть навязанные тенденции, опереться на собственные внутренние резервы и построить свою судьбу осознанно.

Близкие идеи о роли «родительского программирования» в судьбе человека развивает американский психотерапевт Э. Берн. Описывая различные варианты воздействия семьи, отдельных ее членов на личность ребенка, он использует понятие-метафору «сценарий»: «Сценарий – это постепенно развертывающийся жизненный план, который формируется… еще в раннем детстве в основном под влиянием родителей. Этот психический импульс с большой силой толкает человека вперед, навстречу его судьбе, и очень часто независимо от его сопротивления или свободного выбора» (СНОСКА: Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. – Л., 1992.-С. 175-176.) (курсив наш. – Е. С.). Это своего рода бессознательное принятие ребенком предписывающего «образа» будущей взрослой жизни – судьбы «победителя» или «побежденного», «неудачника». Истоки многих жизненных сценариев, по Берну, лежат даже не в родительской семье, а в более ранних поколения. Автору удалось проследить трансляцию сценария на протяжении пяти поколений (речь идет о сценарии «победитель» в конкретном варианте «Мой сын будет врачом»).

Очень важно, считает Берн, что именно знает человек о своих прародителях и прапрародителях, какие испытывает чувства по отношению к ним. Уже незамысловатая реплика или рассказ о предках могут свидетельствовать о характере «сценарных предписаний», которым следует человек. «Мои предки были ирландскими королями» – эта фраза может быть произнесена торжественно и церемонно, а может с иронией («Я такой же пьяница, как один из них»); и за каждым суждением при анализе вскрывается некое истолкование значимого прошлого.

Чувства по отношению к предкам варьируют:

гордость за выдающихся предков без какой-либо надежды на то, чтобы превзойти их достижения;

идеализация (романтическая или парадоксальная, ориентирующаяся на одну, своеобразно выхваченную, черту – «бодрая старушка»);

соперничество.

В целом к прародителям испытывают более интенсивные чувства, чем к родителям: «к прародителям относятся с благоговением или ужасом, тогда как родители вызывают восхищение или страх» (СНОСКА: Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. – С. 195.).

Не останавливаясь на деталях механизма раннего программирования жизненного сценария, подчеркнем, что при исследовании проблемы семейного воспитания должны учитываться не только непосредственные воздействия на ребенка, но и более общие представления его самого о своих близких и родных.

Н. Пезешкиан, основоположник позитивной психотерапии, уверен в важности психологического «наследия» человека и небезразличности происхождения как фактора идентичности. Он использует понятие «семейные концепции», которые определяют правила отношений к людям и вещам: от одного поколения к другому передаются не столько материальные блага, сколько стратегии переработки конфликтов и формирования симптомов, структуры мировоззрения и структуры отношения, которые переходят от родителей к детям. Концепции берут начало в критических переживаниях одного из членов семьи, в религиозных и философских идеях, укореняются, усваиваются детьми и снова передаются следующему поколению детей. Примеры семейных концепций: «Что скажут люди», или «Аккуратность – половина жизни», «Ничего не дается легко», «Верность до смерти», «Достижения, честность, бережливость» и т.п. Частично они осознаются и формулируются носителем в сжатой форме в виде любимых поговорок, наказов детям, комментариев к ситуациям: «Будь верным и честным, но покажи, на что ты способен» или «У нас все должно быть, как в лучших домах». Большей же частью они остаются неосознанными, воздействуют не явно.

Исследование истории семейных концепций соотносится с понятиями «историческое сознание», «укорененность», «отсутствие корней», «коллективное прошлое». Желания, требования, обиды, поступки, которые выглядят сегодня немотивированными, обретают смысл в контексте простирающихся в прошлое семейных концепций. Когда социальная и семейная ситуация в корне изменяется, старая программа перестает отвечать актуальным потребностям. У членов семьи накапливаются проблемы, задачи, страхи, навязчивые ритуалы и зависимости, до тех пор пока один из них не разрывает порочный круг активным вмешательством. Поэтому один из важнейших принципов позитивной семейной психотерапии Н. Пезешкиана – принцип установления связи между семейной традицией, идентичностью и проблемами человека. Построение «концептуального семейного древа» рассматривается как эффективное средство выявления значимых тем и постановки задач в терапии, в которую вовлекаются несколько поколений (родители, бабушки, дедушки, а иногда и прабабушки, прадедушки).

В отечественной психологии Э.Г. Эйдемиллер и В.В. Юстицкис рассматривают патологизирующее семейное наследование, характерное для дисфункциональных семей как формирование, фиксацию и передачу эмоционально-поведенческого реагирования от прародителей к родителям, от родителей к детям, внукам и т.д. Ригидные, иррациональные, жестко связанные между собой убеждения, заимствованные у представителей старшего поколения, формируют личность, малоспособную к адаптации, страдающую пограничными нервно-психическими расстройствами.

Можно с сожалением отметить, что пока большее внимание специалистов привлекают именно явления искажающего влияния неосознаваемых детерминант на поведение молодого человека, явления «негативного» психологического наследования. Возможно, это происходит из-за того, что в поле интереса психологов и психотерапевтов попадают прежде всего люди, не разрешившие своих внутренних конфликтов, находящиеся в состоянии кризиса. В качестве иллюстрации другого, позитивного понимания семейных «корней» приведем отрывок из романа популярного современного американского писателя.

«Именно в этом доме в тринадцать лет Элизабет обнаружила истоки своей семьи и впервые в жизни почувствовала, что разрушилась стена одиночества, что она частица большого целого.

Все началось в тот день, когда она нашла Книгу. «…» И словно отворила дверь в другой мир. Это была биография ее прапрадедушки Сэмюэля Роффа, изданная на английском языке и отпечатанная частным образом на пергаменте… Главным было содержание, история, дававшая жизнь портретам, висевшим на стене внизу. …Незнакомцы, которые ничего не значили для Элизабет.

И вот теперь в башенной комнате, когда Элизабет открыла Книгу и начала читать, Сэмюэль и Терения ожили. Она почувствовала, как время вдруг потекло вспять. «…»

Элизабет отложила Книгу и, закрыв глаза, ясно представила себе и одиночество Сэмюэля, и его восторг, и его разочарование.

Вот тогда-то к ней и пришло ощущение сопричастности, она почувствовала себя частицей Сэмюэля, а он был частицей ее. В ее жилах текла его кровь. От счастья и переполнившего ее восторга у нее кружилась голова…

Чудесным, неожиданным образом именно старый Сэмюэль вселил в нее мужество и поддержал ее в самые трудные для нее минуты. Элизабет казалось, что судьбы их очень схожи. Как и она, он был одинок, и ему не с кем было поделиться своими мыслями. И так как они были одного возраста – хотя их и разделяло целое столетие, – она полностью отождествляла себя с ним».

Мы видим, как девочка, с рождения лишенная материнской любви, со стороны отца находившая лишь формальную заботу о ее благополучии, обретает устойчивость личности, ее «укорененность», разделенность чувств и переживаний при знакомстве с образами предков, что становится поворотным моментом ее жизни.

Виды любви

Наиболее разработанной на данный момент является типология любви, предложенная Д.А. Ли и эмпирически проверенная на двух больших выборках (807 и 567 чел.). Автор выделяет шесть стилей, или «цветов», любви:

эрос – страстная, исключительная любовь-увлечение, стремящаяся к полному физическому обладанию;

людус – гедонистическая любовь-игра, не отличающаяся глубиной чувства и сравнительно легко допускающая возможность измены;

сторге – спокойная, теплая и надежная любовь-дружба;

прагма – возникает из смеси людуса и сторге – рассудочная, легко поддающаяся контролю; любовь по расчету;

мания – вырастает из смешения эроса и людуса, иррациональная любовь – одержимость, для которой типичны неуверенность и зависимость от объекта влечения;

агапе – бескорыстная любовь-самоотдача, синтез эроса и сторге.

Считается, что для женщин более характерны сторгические, прагматические и маниакальные проявления любовных чувств, а молодым мужчинам более свойственны эротические и особенно «людические» компоненты.

В настоящее время наиболее популярна трехкомпонентная теория любви Роберта Cтepн6epra (Sternberg R., 1986; Майерс Д., 1999; Крайг Г., 2000; Человек от рождения до смерти, 2001). По Стернбергу, любовь имеет три составляющие: интимность, страсть и решение (обязательство). Интимность, или чувство психологической близости, проявляется в искренней симпатии к другому человеку, в стремлении поддержать его, сделать его жизнь лучше, в общности интересов и занятий. Страсть относится к таким видам возбуждения, которые приводят к физическому влечению и сексуальному поведению в отношениях. К мотивационным потребностям страсти помимо половой потребности относят также потребность в самоуважении, потребность принадлежать кому-то или потребность получить поддержку в трудную минуту.

Последняя вершина треугольника любви Стернберга – решение-обязательство. Кратковременный аспект этой составляющей заключается в том, что конкретный человек любит другого. Долговременный аспект – обязательство сохранять эту любовь.

Р. Стернберг разработал систематику любовных отношений на основе различных комбинаций трех компонентов любви. Например, симпатия между людьми характеризуется проявлением чувства близости, интимности, без страсти и принятия обязательств. Таковы отношения братьев и сестер. Отношения при отсутствии интимности и страсти Стернберг характеризует как придуманную любовь; отношения, в которых присутствуют интимность и обязательство сохранять любовь, характеризуется как любовь-товарищество. Наличие в отношениях всех трех компонентов – интимности, страсти и обязательства – характерны для совершенной любви. Большинство реальных любовных отношений попадает в промежутки между этими категориями.

Факторы, способствующие укреплению семейных отношений

В свою очередь, благоприятными факторами, способствующими укреплению отношений, являются: сходство в образовании, социальном положении, во взглядах на большинство основных жизненных вопросов, одинаковая физическая привлекательность партнеров, разделяемые интересы и виды активности, сходные сексуальные потребности, а также личностные особенности, в числе которых: способность создавать и принимать душевную близость, способность к хорошей адаптации, эмоциональная стабильность и многие другие.

М. Яффе и Ф. Фенвик (1991) подчеркивают значение сексуальной совместимости, под которой они понимают не «технику» любви, которой, по их мнению, можно вполне обучиться в процессе взаимной адаптации, а действительное влечение партнеров друг к другу и примерно равное значение этой сферы супружеских отношений для обоих. Сексуальные отношения не проявят свою связывающую силу, если взгляды на него у супругов очень различаются или если секс играет намного большую или меньшую роль в жизни одного из партнеров по сравнению с другим. По мнению авторов, на основе взаимной притягательности и любви почти все сексуальные проблемы разрешимы, а без этого они, скорее всего, окажутся непреодолимыми.

Роли в семье

Подобная «подгонка» представлений, ликвидация возможного их конфликта совершается на стадии первичной ролевой адаптации. Важно подчеркнуть, что в этот процесс постепенно вовлекаются все более глубинные слои представлений. Первичная ролевая адаптация обязательно включает согласование представлений о характере и распределении семейных обязанностей. По К. Киркпатрику, существует три основных вида супружеских ролей: традиционные, товарищеские и партнерские.

Традиционные роли предполагают со стороны жены:

рождение и воспитание детей,
создание и поддержание дома,
обслуживание семьи,
преданное подчинение собственных интересов интересам мужа,
приспособленность к зависимости,
терпимость к ограничению сферы деятельности.

Со стороны мужа:

преданность матери своих детей,
экономическая безопасность и защита семьи,
поддержание семейной власти и контроля,
принятие основных решений,
эмоциональная благодарность жене за принятие приспособленности к зависимости,
обеспечение алиментов при разводе.
Товарищеские роли требуют от жены:

сохранения внешней привлекательности,
обеспечения моральной поддержки и сексуального удовлетворения мужа,
поддержания полезных для мужа социальных контактов,
живого и интересного духовного общения с мужем и гостями,
обеспечение разнообразия жизни и устранения скуки.

От мужа:

восхищения женой,
рыцарского отношение к ней,
ответной романтической любви и нежности,
обеспечения средств для нарядов, развлечений, социальных контактов,
проведения досуга с женой.

Роли партнеров требуют и от мужа, и от жены:

экономического вклада в семью в соответствии с заработком,
общей ответственности за детей,
участия в домашней работе,
распределение правовой ответственности.
Но, помимо общего, от жены еще требуется:
готовность отказа от рыцарства супруга (так как супруги равны),
равной ответственности за поддержание статуса семьи, в случае развода и отсутствия детей – отказ от материальной помощи.

А от мужа:

принятие равного статуса жены и согласия с ее равным участием в принятии любых решений (цит. по: Ковалев С.В., 1988, с. 137).

Современные молодые люди в своих предбрачных ожиданиях иногда смешивают черты традиционной и эгалитарной семьи. По данным опросов большой выборки будущих молодоженов (438 пар), 17,6% юношей ориентировались на псевдотрадиционную модель семьи с главенством мужа без его ответственности за материальное обеспечение семьи, а 28,4% невест придерживались псевдоэгалитарной модели, в которой было бы полное равенство в загруженности бытовыми работами, и в то же время приписывали мужу традиционную обязанность содержать семью (Навайтис Г., 1999).

Т.А. Гурко, изучавшая факторы стабильности молодой семьи в крупном городе на выборке из 300 пар (1983), сделала вывод о важности согласованности мнений молодых супругов о том, в какой степени жена должна посвятить себя профессиональной деятельности, а в какой – семейным обязанностям. От его решения зависит стиль отношений в семье – традиционный или современный. Мужчины, по мнению Т.А. Гурко, чаще, чем женщины, отстаивают традиционные взгляды, особенно в неуспешных браках. Совпадение мнений по этому вопросу встречалось в 74% удачных браков и лишь в 19% неудачных. Между тем у 52% вступающих в брак пар полностью расходятся установки на степень участия замужних женщин в социальной активности.

В выполненной под нашим руководством дипломной работе Ю.А. Бакулиной (1996) по исследованию молодых семей с ребенком-первенцем подтвердилось ранее высказываемое другими исследователями предположение о решающей роли согласованности представлений о распределении ролей в семье между супругами, в то время как сам характер распределения ролей (традиционный или эгалитарный) не связан с удовлетворенностью браком: главное – принимают ли его оба супруга.

Например, в сельских семьях распределение бытовых и хозяйственных обязанностей традиционное, при этом при хорошей сработанности и общности понимания главных и второстепенных хозяйственных задач между супругами удовлетворенность браком высокая (Андреева Т.В., 2003).

По мнению Т.А. Гурко, важный фактор стабильности молодых семей – согласованность мнений супругов о проведении свободного времени. Мужчины недовольны ориентацией жен на преимущественное проведение досуга вне дома, а женщины не соглашаются с раздельным с супругом проведением свободного времени и с установкой мужей на «закрытую» форму досуга. Мнения супругов по этим вопросам полностью расходятся в 54% неуспешных семей и только в 6% успешных. Т.А. Гурко подчеркивает также дестабилизирующую роль рассогласованности во взглядах на характер распределения хозяйственно-бытовых обязанностей и на тип главенства в семье.

Не меньшее значение для стабильности брака имеет и согласованность так называемых межличностных ролей – своеобразной фиксации положения людей в системе групповых связей.

Как и социальные, межличностные роли могут входить в противоречия и препятствовать семейной гармонии. Например, жена хочет быть главой семьи, но с этим не соглашается муж, считающий, что ей больше пристала роль домохозяйки.

Следовательно, в нормально адаптированной семье не только социальные, но и межличностные роли должны быть: а) «узаконены» членами семейного союза, б) одобряемы, поддерживаемы и дополняемы (если муж – «домашний мудрец», то кто-либо из других членов семьи – «восторженный почитатель») (Ковалев С.В., 1988).

Межличностная адаптация супругов имеет три аспекта:

аффективный (эмоциональная составляющая отношений);

когнитивный (степень их понимания);

поведенческий (непосредственно реализующееся в них поведение).

Сущность вторичной адаптации – это чрезмерное привыкание супругов друг к другу, забвение супружеской любви и неповторимо-личного характера семейного объединения. Следует помнить, что вторичная негативная адаптация столь же опасна, как и первичная (Ковалев С.В., 1988).

Процесс супружеской адаптации тесно связан с процессом семейной интеграции. Интеграция – это добровольное объединение, согласование позиций, представлений и мнений супругов по различным аспектам семейной жизни. Сюда относятся: стиль взаимных отношений, материально-бытовые проблемы, семейный бюджет, духовная жизнь и проведение досуга и отдыха, а также интимная жизнь, ожидание и рождение ребенка, взаимоотношения с родителями, отношение к профессиональной и общественной деятельности супругов, отношение к общественным ценностям.

Семейные мифы

Семейные легенды (мифы) представляют собой совокупность хорошо интегрированных, хотя неправдоподобных, убеждений, разделяемых всеми членами семьи.

Эти убеждения касаются их взаимоотношений и обычно не подвергаются сомнениям со стороны тех, кто в них вовлечен, несмотря на наличие искажений, которые они могут в себе содержать. Легенды – это своего рода гомеостатический механизм, их цель заключается в поддержании «устойчивого состояния». Семейная легенда служит для обоснования устойчивости взаимоотношений и защищает индивидуума от критического взгляда на реальность. Согласно В. Сатир, семейные нарушения – это часто следствия существующих мифов, которые удерживают жизнь семьи в определенных границах.

Легенда может иметь четкую связь с культуральными мифами, такими как идеализированные представления о браке и семейной жизни, преподносимые по телевидению, в фильмах и литературе.

Некоторые наиболее распространенные мифы (легенды):

счастливые супруги не спорят, большинство людей находят удовлетворение всех своих потребностей в системе семьи;
пространственная близость необходима для сплоченности семьи. Этот миф создает огромные проблемы в тех случаях, когда отсутствие кого-либо из членов семьи является неизбежным: в случае вступления в брак, смерти, поступления детей в учебные заведения и т.д.;
в благополучных браках супруги всегда все рассказывают друг другу;
люди, которые действительно любят друг друга, должны знать о всех желаниях и потребностях партнера;
появление ребенка, любовной связи или получение развода разрешит все проблемы.

Более тесно связаны с семейными дисфункциями специфические фамильные легенды. Например:

все наши дети получают великолепные оценки в школе;
женщины в нашей семье немножко сумасшедшие;
наша семья много работает, а другие люди, вероятно, всегда получают пособия.

Другими примерами семейных мифов могут являться: «Мать – больной человек», «Я хочу для вас только добра», «Джон – просто ребенок».

Кратохвилл относит к мифам супружеской жизни представление о том, что если что-то не в порядке, то в этом повинен один из супругов; и, как правило, виновным бывает другой: «Это твоя ошибка» или «Если бы ты изменился, все было бы в порядке» (Кратохвил С, 1991).

Заключение

Широчайшие функции маленькой ячейки общества начинаются с воспроизводства нового поколения и заканчиваются предоставлением потомству возможностей к адаптации в обществе посредством воспитания, установлением между близкими людьми эмоциональных и моральных связей, удовлетворением полового влечения и других потребностей.

Как правило, семьи различаются этнографическими особенностями, культурологическими и религиозными ценностями, которые присущи определенным народам. По данным ученых, масштабным преобразованиям связанных ролевым поведением полов в браке человечество обязано реформациям, произошедшим под влиянием иудаизма, христианства, католицизма.

В современном обществе социальный организм отдельной ячейки развивается от тоталитарно — патриархальной традиции к демократической модели. Кроме основной задачи продолжения рода, семья стала выполнять и другие функции, которые касаются эмоциональной защищенности и безопасности участников взаимодействия. Особенное значение сегодня имеет психологический климат в доме, который позволяет говорить о стабильности новообразования, как цельного организма.